Автор стиха Саломея.

Отшельник
Там, где снег, и льдов сиянье,
Там, где день похож на ночь,
В добровольном жил изгнаньи
Тот, кому нельзя помочь.

Волосы – зимы белее,
Льдинками глаза горят.
Даже тех, кто посмелее
Обжигает этот взгляд.

Не монах-отшельник, - Воин.
Но всегда, везде один.
Бродит страшен, беспокоен,
Словно призрак, среди льдин

Взгляд недвижный устремляет,
Губы шепчут мимо воли:
''Лайлли, Лайлли'', -повторяет,
И глаза красны от соли.

Бредит этим наважденьем,
Слышит страстные напевы.
Перед ним встает виденьем
Лик прекрасной Королевы.

С ярко-алыми губами,
С волосами цвета ночи.
Изумрудными огнями
Лайлли вспыхивают очи.

Погубил цветок Востока
Холод Северной Земли.
Память, память, ты жестока.
Сердце, сердце, не боли!..

Там, где снег, и льдов сиянье,
Там, где день похож на ночь,
Превратился в изваянье
Тот, кому нельзя помочь.

И хоть это уже где-то вывешивалось, но пропустить такое не могу.  Стихи и музыка вместе вышибают слезу.

"Размышления перед битвой".

Молча застыли два войска напротив друг друга.
Пройдена грань. Позади - роковая черта.
Сердце стучит в тишине. Все застыло. Осталась одна пустота.
Поздно. Теперь уже не отступить. Только бой все вернет на места.

Зелень травы и небес синева - на знаменах.
Рвет тишину крик команды в послушном строю.
Брат мой! Ответь - почему после боя мы сами с собою в бою?
Кто объяснит мне - зачем убивать? Для чего я сегодня убью?

Что же... Нам ждать не придется начала сраженья.
Рог протрубит - мы рванемся вперед, на врагов.
Битва опять затуманит сознанье, застынет движенье часов.
Кто победит, и кто будет повержен - колеблются чаши весов.

Втоптаны в грязь зелень трав и лазурь небосвода.
Мягкой волной все окутает тьмы пелена.
Ночь подкрадется неслышно, и глянет с небес молодая Луна...
Мертвым глаза не закроет сиянье, никто не очнется от сна.

Некому будет судить победителей...