Поместье Израфель находилось на отшибе, на высоком пригорке, продуваемом всеми семью ветрами. Потоки воздуха здесь, то сливались в единый порыв, вздымая, перетряхивая и пытаясь унести всё что ни попадя, то затихали, неожиданно вскипая и дёргая входящих за ноги. И потому местность тут была пустынной, и лишь изредка встречались клочья травы да кривые деревья, качающиеся и стонущие будто живые.
Входа в поместье, какой полагался любому, уважающему себя хозяину, не было. Ни арок, ни заборов, ни дверей, лишь два камня и табличка, на которой с одной стороны (при входе) было написано: «Добро пожаловать, гости дорогие!», а с другой стороны (видной при выходе): «Куда бежите, гости дорогие?!». От «входа» пришедших вела мягкая песчаная дорожка, каким-то чудом (неужели непонятно каким?!) не развеваемая ветром. Она приводила гостей к дому. Хотя… Не всегда. Нет, сама дорожка никогда не меняла места своего окончания, пусть и петляла, словно садовник, усыпавший её, выпил две бутыли самогону и решил, что он змейка. Просто сам дом менял своё местоположение.
Дом. Смотря на эту «избушку на курьих ножках», ни один вменяемый человек не назовёт её «домом». Но это был он, и ножек было не две, а целых восемь здоровых паучьих лапок. Самых живых и настоящих. Израфель, когда впервые увидела его, подумала: «А не убежит?». Вот представьте себе: принесли вы в такой домишко свои манатки и прочие ценности, вышли, а он – хоп! И скрылся в неизвестном направлении. Но, по счастью, избушка оказалась вполне домашней и привязанной к своему пригорку. Кроме того у дома, как у настоящего паука, было восемь глаз. Точнее семь, восьмой поместье потеряло, когда от порыва ветра плохо закреплённая табличка при входе оторвалась, полетела и попала прямо в большой, раскрытый от удивления глаз. После этого случая ангел неделю не выходила из дома. Не выпускали. Теперь, на месте недостающего глаза у избушки была повязка, яки у пирата и всем гостям рассказывалась душещипательная история о геройстве паукообразного жилища при нападении стаи волков. Шкуры оных для реалистичности были вывешены на двух ближайших деревьях (ну, и кто сказал, что они из синтетики?!). Но, даже у столь замечательного дома есть свои недостатки. Так, избушка безумно боялась маленьких мёртвых хомячков, что недавно завелись на территории поместья и рыли многочисленные норки. Если дом, хотя бы одним глазом замечал хомячка, он вскакивал, бежал к нему и долго топтал существо ножками. При этом у всех находящихся внутри резко обострялась морская болезнь. И из-за маленького страха большого домика, Израфель приходилось ходить по поместью, искать в земле дырочки и закладывать их большими ровными камнями, на которых само Время оставило свои письмена.
Но вот, путник попадает в дом (по лесенке. Верёвочной. Парадная доставалась только для Особо Почётных Гостей). И первое помещение здания – прихожая. Здесь нет ничего кроме зеркала, крючков для одежды и двух больших ваз в стиле барокко с розами. Гм… хорошо-хорошо… Засушенными стобулышками с обрезанными бутонами. И пара слов о зеркале. Оно было во всю стену и отражало все истинные намерения входящих. В прямом смысле слова, и потому отражения гостей зачастую занимались отнюдь не тем, чем сами гости. Далее пришедший мог попасть в столовую (древняя зала, освещённая тысячами свечей и одной лампочкой в сорок ват и уставленная столами с золотой посудой и дивными яствами), спальни (енто такие комнаты, где на полу лежит матрац в полосочку, и лишь одна спальня для ОПГ со всеми удобствами), библиотеку (здесь жила сама хозяйка и здесь же хранились книги всех времён и народов. В этой зале можно было найти записи на любом языке, от албанского до древне нюктюктебергского), музыкальные комнаты (стены их были расписаны фресками мастеров из Константинополя восьмого века, полы выложены мозаиками, потолки украшены золотыми канделябрами, а сами залы наполняли различные принадлежности для творчества. Не только музыкального), и, конечно, в гостиную. Последняя значимо отличалась по интерьеру от всего дома (правильно, чтобы гости почувствовали, ну, хоть какой-то уют этого старого строения). Здесь были мягкие диваны и светлые ковры, висели картины с амурчиками, стояли цветы в широких вазах (живые! Это я про цветы, а не вазы), стоял рояль, и кто-то невидимый играл медленную и очень красивую музыку. Вероятно, только кубки из человеческих черепов портили эту идиллию. А в целом дом, не смотря на внешне небольшие размеры, внутри был просто огромен. В нём можно было запросто заблудиться, что Израфель периодически и делала. Каждая комната здесь ведёт в новую и так до бесконечности…
Дом покачнулся, глядя всеми семью глазами на вход, ангел с лёгким стоном и громким стуком упала с кровати и перекатилась в соседнюю комнату, мёртвые хомячки с писком рыли новый ход, приближаясь к песчаной дорожке, ветер взвыл, заревел и застыл, будто в раздумье… Поместье ждало гостей.